Я боюсь в человеках напевности, под которую ищут взаимности, обнажая свои задушевности и укромности личной интимности.
Господь, ценя мышление отважное, не может не беречь мой организм; я в Боге обнаружил нечто важное: глобальный, абсолютный похуизм.
Столько стало хитрых технологий, множество чудес доступно им, только самый жалкий и убогий хер живой пока незаменим.
Евреи уезжают налегке, кидая барахло в узлах и грудах, чтоб легче сочинялось вдалеке о брошенных дворцах и изумрудах.
За все на евреев найдется судья. За живость. За ум. За сутулость. За то, что еврейка стреляла в вождя. За то, что она промахнулась.