3а лютой деловой людской рекой с холодным наблюдаю восхищением; у замыслов моих размах такой, что глупо опошлять их воплощением.
Моё сознание расколото. Я что похож на инвалида. То бродит тень серпа и молота, То светится звезда Давида.
Кишат стареющие дети, у всех трагедия и драма, а я гляжу спектакли эти и одинок, как хер Адама.
Белый цвет летит с ромашки, вянут ум и обоняние, лишь у маленькой рюмашки не тускнеет обаяние.
Работа наша и безделье, игра в борьбу добра со злом, застолье наше и постелье - одним повязаны узлом.