3а лютой деловой людской рекой
с холодным наблюдаю восхищением;
у замыслов моих размах такой,
что глупо опошлять их воплощением.

Моё сознание расколото.
Я что похож на инвалида.
То бродит тень серпа и молота,
То светится звезда Давида.

Кишат стареющие дети,
у всех трагедия и драма,
а я гляжу спектакли эти
и одинок, как хер Адама.

Белый цвет летит с ромашки,
вянут ум и обоняние,
лишь у маленькой рюмашки
не тускнеет обаяние.

Работа наша и безделье,
игра в борьбу добра со злом,
застолье наше и постелье -
одним повязаны узлом.