Душевным пенится вином и служит жизненным оплотом святой восторг своим умом, от Бога данный идиотам.
Есть у нас три убежища, думаю я: вера в Бога, достоинство наше, семья. Кто теряет что-либо из этой триады, познает в совершенстве кошмар бытия!
Способный нерадивый ученик, забывший о единственности срока, я жизнь мою пишу как черновик, надеясь на продление урока.
Потоки слов терзают ухо, как эскадрилья злобных мух; беда, что недоросли духа так обожают мыслить вслух.
В тюрьме, от жизни в отдалении, слышнее звук душевной речи: смысл бытия – в сопротивлении всему, что душит и калечит.