Всё так сейчас разбито и расколото, оставшееся так готово треснуть, что время торжества серпа и молота - стирается, чтоб заново воскреснуть.
Огромность скважины замочной с её экранами цветистыми даёт возможности заочной, но тесной близости с артистами.
Еще природа властна надо мной, и сладко мне прельстительное рабство, когда вдруг оживляешься весной и дикое в душе клокочет блядство.
Друзья мои живость утратили, угрюмыми ходят и лысыми, хоть климат наш так замечателен, что мыши становятся крысами.
Не трусь я в несчётной толпе несчастных, за фартом снующих, а еду по жизни в купе для злостно курящих и пьющих.