Еще природа властна надо мной, и сладко мне прельстительное рабство, когда вдруг оживляешься весной и дикое в душе клокочет блядство.
Дураки мудрецом почитают меня, Видит бог: я не тот, кем считают меня, О себе и о мире я знаю не больше Тех глупцов, что усердно читают меня.
Стареют мои школьные подружки, Ведя отсчет годам, сердечным драмам, И покупают новые игрушки, Как в детстве, но в секс-шопе и без мамы.
Беспечный чиж с утра поет, а сельдь рыдает: всюду сети; мне хорошо, я идиот, а умным тяжко жить на свете.
Живого места нет на пятой точке, И нет на черепе кусочка целой кожи. Но, видимо, все это лишь цветочки, Коль я естественно вести себя продолжу.