Еще природа властна надо мной,
и сладко мне прельстительное рабство,
когда вдруг оживляешься весной
и дикое в душе клокочет блядство.

Дураки мудрецом почитают меня,
Видит бог: я не тот, кем считают меня,
О себе и о мире я знаю не больше
Тех глупцов, что усердно читают меня.

Стареют мои школьные подружки,
Ведя отсчет годам, сердечным драмам,
И покупают новые игрушки,
Как в детстве, но в секс-шопе и без мамы.

Беспечный чиж с утра поет,
а сельдь рыдает: всюду сети;
мне хорошо, я идиот,
а умным тяжко жить на свете.

Живого места нет на пятой точке,
И нет на черепе кусочка целой кожи.
Но, видимо, все это лишь цветочки,
Коль я естественно вести себя продолжу.