Я вырос в романтическом настрое, и свято возле сердца у меня стоят папье-машовые герои у вечного бенгальского огня.
Он новые четверостишья просит, мол, старые наскучили ему. Он прав, но где я новые возьму, когда душа уже не плодоносит.
Наш век настолько прихотливо свернул обычный ход истории, что, очевидно, музу Клио потрахал бес фантасмагории.
Клянусь я прошлогодним снегом, клянусь трухой гнилого пня, клянусь врагов моих ночлегом - тюрьма исправила меня.
Ни в чем и ни в ком не уверен, сбивается смертный в гурты, колебля меж Богом и зверем повадки свои и черты.