Я вырос в романтическом настрое,
и свято возле сердца у меня
стоят папье-машовые герои
у вечного бенгальского огня.

Варясь в густой еврейской каше,
смотрю вокруг, угрюм и тих:
кишмя кишат сплошные наши,
но мало подлинно своих.

Держава при иудах,
а те у ней при блюдах,
а мы у них в рабах,
я в ланях, ты в верблюдах.

Да, я бывал и груб и зол,
однако помяну,
что я за целый век извел
всего одну жену.

В стране опять была Олимпиада; 
С Америкой холодная война;
Вокруг единогласных граждан стадо...
Я снова ослепительно юна!