Я вырос в романтическом настрое,
и свято возле сердца у меня
стоят папье-машовые герои
у вечного бенгальского огня.

Он новые четверостишья просит,
мол, старые наскучили ему.
Он прав, но где я новые возьму,
когда душа уже не плодоносит.

Наш век настолько прихотливо
свернул обычный ход истории,
что, очевидно, музу Клио
потрахал бес фантасмагории.

Клянусь я прошлогодним снегом,
клянусь трухой гнилого пня,
клянусь врагов моих ночлегом -
тюрьма исправила меня.

Ни в чем и ни в ком не уверен,
сбивается смертный в гурты,
колебля меж Богом и зверем
повадки свои и черты.