Прошлых песен у нас не отнять, в нас пожизненна русская нота: я ликую, узнав, что опять объебли россияне кого-то.
В нас не простая кровь течет, в ней Божий дух, как хмель в вине, нас жар сотворчества влечет к бумаге, женщине, струне.
Коварство, вероломство и корысть игру свою ловчат настолько точно, что глотку нынче могут перегрызть без боли, анонимно и заочно.
Поскольку предан я мечтам, то я сижу в тюрьме не весь, а часть витает где-то там, и только часть ютится здесь.
Люди молятся, Бога хваля, я могу лишь явить им сочувствие; Бог давно уже знает, что я уважаю Его за отсутствие.