Нас мелочь каждая тревожит,
и мы не зря в покой не верим:
еврею мир простить не может
того, что делал он с евреем.

Мы с Вами встретились когда-то,
С тех пор одно меня тревожит:
Я Вас люблю любовью брата,
А брат мой Вас терпеть не может. 

Во времена тревог и хруста
сердца охватывает властно
эпидемическое чувство
томящей зыбкости пространства.

Жена, потомство, деньги и успех...
Все хорошо, но жизни есть предел...
И я отвечу за тяжелый грех —
Есть женщины, которых мог, но не хотел.

Когда я был ещё юнцом,
Мой дед любил меня учить:
«Мужчине просто стать отцом,
Во много раз сложнее — быть!»