Кичлив и шумен, мир огромный
на страшный сон порой похож,
я рад, что в угол мой укромный
он даже запахом не вхож.

Не сваливай вину свою, старик,
о предках и эпохе спор излишен;
наследственность и век - лишь черновик,
а начисто себя мы сами пишем.

Я горем зажегся твоим и в огне расточился,
В обители горя, во тьме я свечой засветился.
Не знал я доныне ни боли душевной, ни слез,
Но у твоего равнодушия им научился.

Вазу случайно малышка разбила,
Мама ее не ругала, не била.
Лишь подняла баловницу за ножки,
И помахала ей вслед из окошка. 

Поэт с утра букетом баек
У дам поддерживал запал.
Под вечер тискал как прозаик,
И графоманом ночью пал.