И спросит Бог: никем не ставший, зачем ты жил? Что смех твой значит? Я утешал рабов уставших - отвечу я. И Бог заплачет.
Забавен наш пожизненный удел - расписывать свой день и даже час, как если бы теченье наших дел действительно зависело от нас.
Сызмальства сгибаясь над страницами все на свете помнил он и знал, только засорился эрудицией мыслеиспускательный канал.
Когда нас учит жизни кто-то, я весь немею; житейский опыт идиота я сам имею.
Мы жизнь перестроить старались, Чтоб было не страшно стареть. Но органы все же остались, Готовые всех поиметь.