Забавен наш пожизненный удел - расписывать свой день и даже час, как если бы теченье наших дел действительно зависело от нас.
Я мечтал ли, убогий, фантаст, не способный к лихим переменам, что однажды отвагу придаст мне Россия под жопу коленом?
Уже мы в гулянии пылком участие примем едва ли, другие садятся к бутылкам, которые мы открывали.
Мы - необычные рабы, мы быть собой не перестали, есть упоение борьбы в грызенье проволочной стали.
Увы, всему на свете есть предел: облез фасад и высохли стропила; в автобусе на девку поглядел, она мне молча место уступила.