В этой жизни чем-то лишние,
с ней уже сроднимся вряд ли мы,
очень бабы стали хищные,
а мужи потравояднели.

Течет зима. Близ моря пусто.
Но вновь тепло придет в сады,
и миллионы нижних бюстов
повысят уровень воды.

Иван-да-марья как русский цветок
двояко ревнует меня весь срок
то к лотосу, то к хризантеме,
то одиозно к себе между строк.

Жена, потомство, деньги и успех...
Все хорошо, но жизни есть предел...
И я отвечу за тяжелый грех —
Есть женщины, которых мог, но не хотел.

Какого и когда бы ни спросили
оракула о будущем России,
то самый выдающийся оракул
невнятно бормотал и тихо плакал.