Я вновь ушел в себя. С раскрытым ртом торчу, забыв о мире, что вовне: пространство между Богом и скотом свободно помещается во мне.
Скитаясь вдоль по жизни там и тут, я вижу взором циника отпетого: печалит нас не то, что нас ебут, а степень удовольствия от этого.
Этот мастер всевышний - большой верхогляд: Он недолго мудрит, лепит нас наугад. Если мы хороши - он нас бьет и ломает, Если плохи - опять же не он виноват!
Господь, услышав жалобы мои, подумал, как избыть мою беду, и стали петь о страсти соловьи в осеннем неприкаянном саду.