В музейной тиши галерей
случайным восторгом согретый,
люблю я, усталый еврей,
забиться в сортир с сигаретой.

Порой беседы с тем, кто трезв,
Мучительны, томительны
И я сержусь за то, что влез
В мирок его сомнительный.

Любимая, сними с меня одежду
И очень нежно уложи в кровать.
Хочу, чтобы сбылись мои надежды:
Рассол на утро и «не кантовать».

Я знание собрал из ветхих книг
(поэтому чуть пыльное оно),
а в женскую натуру я проник
в часы, когда читать уже темно.

Всегда вокруг родившейся идеи,
сулящей или прибыль или власть,
немедленно клубятся прохиндеи,
стараясь потеснее к ней припасть.