Всякий шум и всякий ропот,
недовольства всплеск любой
излечим, как учит опыт,
страхом, пивом и халвой.

Бог молчит совсем не из коварства,
просто у него своя забота:
имя его треплется так часто,
что его замучила икота.

Как здорово, что унитаз холодный,
Он остужает пыл воображенья.
Ведь до чего б дошел наш ум свободный
В экстазе эпохальном несваренья. 

По крови проникая до корней,
пронизывая воздух небосвода,
неволя растлевает нас сильней,
чем самая беспутная свобода.

Кто с гордыней — тот не гордый,
А, как правило, — упертый.
И притом на том уперт,
Что подсказывает черт!