Одиноко бренчит моя арфа,
расточая отпущенный век,
и несет меня в светлое завтра
наш родной параноев ковчег.

Уже куда пойти - большой вопрос,
порядок наводить могу часами,
с годами я привычками оброс,
как бабушка - курчавыми усами.

В объятиях водки и режима
лежит Россия недвижимо,
и только жид, хотя дрожит,
но по веревочке бежит.

Я не отвечу голосам
В коробочке мобильника,
Ведь знаю, лучше, чем я сам,
Не будет собутыльника.

Как нелюбимый патриот,
я тот и даже антитот,
кто так возносчиво унижен
до самых низменных высот.