Жрецам и сторожам увялых истин, протухших от побегов до корней, особенно бывает ненавистен наивный любознательный еврей.
Еще вчера сей мелкий клоп был насекомым, кровь сосущим, а ныне - видный филантроп и помогает неимущим.
Забавно, как потомки назовут загадочность еврейского томления: евреи любят землю, где живут, ревнивей коренного населения.
А время нас и лысит, и беззубит, И с каждым днем становимся мы старше. И жены нас по-прежнему не любят, И очень редко любят секретарши.
В кипящих политических страстях мне видится модель везде одна: столкнулись на огромных скоростях и лопнули вразлет мешки гавна.