Сколь гибко наше существо
к занятий резкой перемене:
солист поет про божество,
а в животе кишат пельмени.

Блаженство витает шальное,
стихают надрыв и надлом,
когда закипает хмельное
вампиршество душ за столом.

Как же сделать чуть жизнь подлинней,
Чтоб годов нам не чувствовать бремени?
Разбросал я немало камней,
Вот собрать вряд ли хватит мне времени.

Достигнут, кажется, предел,
Ведь все сбылось, сложилось, спелось.
Я ничего бы не хотел,
Когда б так сильно не хотелось.

Ровесник мой, засосан бытом,
плюет на вешние луга,
и если бьет когда копытом,
то только в гневе на рога.