Сколь гибко наше существо к занятий резкой перемене: солист поет про божество, а в животе кишат пельмени.
Блаженство витает шальное, стихают надрыв и надлом, когда закипает хмельное вампиршество душ за столом.
Как же сделать чуть жизнь подлинней, Чтоб годов нам не чувствовать бремени? Разбросал я немало камней, Вот собрать вряд ли хватит мне времени.
Достигнут, кажется, предел, Ведь все сбылось, сложилось, спелось. Я ничего бы не хотел, Когда б так сильно не хотелось.
Ровесник мой, засосан бытом, плюет на вешние луга, и если бьет когда копытом, то только в гневе на рога.