Просветы есть в любом страдании,
цепь неудач врачует случай,
но нет надежды в увядании
с его жестокостью ползучей.

Спартанцы  длинные  не  признавали  речи,
Считали,  кто  болтает  много - тот  урод.
Поговорить  любили  в  новгородском  вече.
У  нас  привычка  эта  до  сих  пор  живёт.

Мы похожи на циркуль, вдвоем, на траве:
Головы у единого тулова две,
Полный круг совершаем, на стержне вращаясь,
Чтобы снова совпасть головой к голове.

Листаю стихи, обоняя со скуки
их дух - не крылатый, но птичий;
есть право души издавать свои звуки,
но есть и границы приличий.

Отливом завершается прилив,
похмельями венчаются угары,
эпоха, через кровь перевалив,
кончается, кропая мемуары.