Одно за другим поколения приемлют заряд одичания в лучащемся поле растления, предательства, лжи и молчания.
Уходит засидевшаяся гостья, а я держу пальто ей и киваю; у старости простые удовольствия, теперь я дам хотя бы одеваю.
Никто, на зависть прочим нациям, берущим силой и железом, не склонен к тонким операциям как те, кто тщательно обрезан.
Только что вставая с четверенек, мы уже кусаем удила, многие готовы ради денег делать даже добрые дела