В духовной жизни  я такого
наповидался по пути,
что в реках духа мирового
быть должен запах не ахти.

В нас пульсом бьется у виска
душевной смуты злая крутость;
в загуле русском есть тоска,
легко клонящаяся в лютость.

Настежь раскрыта российская дверь,
можно детей увезти,
русские кладбища тоже теперь
стали повсюду расти.

Живая речь - живое чудо,
балет ума и языка,
а без нее мудрец-зануда
кошмарней даже мудака.

Неужто вы не замечали,
как, подголоском хору вторя,
есть в торжестве налет печали
и привкус праздника у горя?