Пылал я страстью пламенной,
встревал в междоусобие,
сидел в темнице каменной -
пошли, Господь, пособие! 

Как сушат нас число и мера!
Наседка века их снесла.
И только жизнь души и хера
не терпит меры и числа.

А я б во всех газетах тиснул акт
для всехнего повсюду любования:
«Агрессией является сам факт
еврейского на свете пребывания».

Под грудой книг и словарей,
грызя премудрости гранит,
вдруг забываешь, что еврей;
но в дверь действительность звонит.

Подумал жёлудь: « Я не так – то глуп.
Такие шутки не пройдут со мною!
Чтоб после не сказали, что я дуб,
Расти не буду,- стану перегноем!»