Бегу, куда азарт посвищет, тайком от совести моей, поскольку совесть много чище, если не пользоваться ей.
Задули уста января свечу следопыта, а зря. Ещё не нашлись, не сыскались заблудшие Русь и заря.
Повсюду, где варят искусство из трезвой разумной причины, выходит и вяло и грустно, как секс пожилого мужчины.
Судьба среди иных капризов, покуда тянется стезя, вдруг посылает жёсткий вызов, и не принять его – нельзя.
Душа засыпает послушно, вкушая лишь то, что дают; в России всегда было душно, а затхлость рождает уют.