Ловил я кайф, легко играя ту роль, какая выпадала, за что меня в воротах рая ждет рослый ангел-вышибала.
Среди всемирного банкротства любых высоких слов и фраз родство душевного сиротства любовью связывает нас.
Тверды слова, бестрепетна рука, но страшно то во сне, то наяву: без отдыха и без черновика единственную жизнь свою живу.
Увы, великодушная гуманность, которая над нами зыбко реет, похожа на небесную туманность, которая слезится, но не греет.
Ах, как бы нам за наши штуки платить по счету не пришлось! Еврей! Как много в этом звуке для сердца русского слилось!