Вовек я власти не являл
ни дружбы, ни вражды,
а если я хвостом вилял -
то заметал следы.

Ласкали нежные уста
нам на весеннем карнавале
весьма различные места,
но до души – не доставали.

Давно я дал себе обет,
и я блюду его давно:
какой бы я ни съел обед,
а ужин ем я все равно.

Бог лежит больной, окинув глазом
дикие российские дела,
где идея вывихнула разум
и, залившись кровью, умерла.

Пугаясь резких поворотов,
он жил и мыслил прямиком,
и даже в школе идиотов
его считали мудаком.