Нет сильнее терзающей горести, жарче муки и боли острей, чем огонь угрызения совести; и ничто не проходит быстрей.
Душа отпылала, погасла, состарилась, влезла в халат, но ей, как и прежде, неясно, что делать и кто виноват.
Еврей не каждый виноват, что он еврей на белом свете, но у него возможен брат, а за него еврей в ответе.
Хоть и болеют за народ С возвышенным и тонким чувством, В этом огороде не растёт Ничего возвышенней капусты.
Так ли уж совсем и никому? С истиной сходясь довольно близко, все-таки я веку своему нужен был, как уху зубочистка.