Кофейным запахом пригреты, всегда со мной теперь с утра сидят до первой сигареты две дуры - вялость и хандра.
Нас мелочь каждая тревожит, и мы не зря в покой не верим: еврею мир простить не может того, что делал он с евреем.
Душа наполнена стремленьем Достичь такого "потолка", Чтоб никогда уже забвеньем Не угрожали ей века.