В лабиринтах, капканах и каверзах рос
мой текущий сквозь вечность народ;
даже нос у еврея висит, как вопрос,
опрокинутый наоборот.

Когда истории сквозняк
свистит по душам и державам,
один - ползет в нору слизняк,
другой - вздувается удавом.

Чем запомнится партия власти?
Голосами, что взяли взаймы,
Громадьём персонального счастья
И пиаром во время чумы...

Дешевыми дымили папиросами,
вольтерами себя не объявляли,
но в женщине с культурными запросами
немедля и легко их утоляли.

Да, я бывал и груб и зол,
однако помяну,
что я за целый век извел
всего одну жену.