В лабиринтах, капканах и каверзах рос мой текущий сквозь вечность народ; даже нос у еврея висит, как вопрос, опрокинутый наоборот.
Когда истории сквозняк свистит по душам и державам, один - ползет в нору слизняк, другой - вздувается удавом.
Чем запомнится партия власти? Голосами, что взяли взаймы, Громадьём персонального счастья И пиаром во время чумы...
Дешевыми дымили папиросами, вольтерами себя не объявляли, но в женщине с культурными запросами немедля и легко их утоляли.
Да, я бывал и груб и зол, однако помяну, что я за целый век извел всего одну жену.