Я тайно обзавёлся шалашом, чтоб изнутри утробным малышом будить Россию, в ком уже не стыдно и впроголодь мне жить, и нагишом.
Все вышли в евреи, и ныне в буфетах сидят и в кино, а я до сих пор по пустыне плетусь, попивая вино.
Прекрасен мир, где всякий час любой при деле понемногу: прогресс к обрыву катит нас, а мы - мостим ему дорогу.
Мы одиноки, как собаки, но нас уже ничем не купишь, а бравши силой, понял всякий, что только хер зазря затупишь.
Мне выпал путь простей простого: не жрец, не тенор, не герой, зато в пирах гурманов слова бывал я поваром порой.