Приемлю красный стяг и триколор,
приемлю герб и депутатский спор
о гимне обезличенной России,
где сам я за коричневый топор.

Познавши вкус покоя и скитаний,
постиг я, в чем опора и основа:
любая чаша наших испытаний
легчает при долитии спиртного.

Опять приходит ночь. Я снова пьян.
Как дивно это сделано в природе,
что музыка далеких фортепьян
к желанию напиться нас приводит.

Отчизны верные сыны,
горячим рвением полны,
отчизны верных дочерей
мы превращаем в матерей.

В истории бывают ночь и день,
 и сумерки, и зори, и закаты,
но длится если пасмурная тень,
то здесь уже евреи виноваты.