Люблю вино и нежных женщин,
и только смерть меня остудит:
одним евреем станет меньше,
одной легендой больше будет.

По-моему, без всяких аргументов,
В жене проснулся древний женский бес.
А он не любит в деле конкурентов -
Он голоден. И даже мужа съест.

В твоей истоптанной душе,
Где лишь ленивый не топтался
Нет места, где бы я уже
Совместно плакал и смеялся.

У кресла цирюльница будто у плахи
засуетилась, едва я под ахи
шепнул ей, что я сексуальный маньяк,
желающий нынче постричься в монахи.

Блуд мировых переустройств
и бред слияния в экстазе -
имеют много общих свойств
со смерчем смыва в унитазе.