До того, как мы чашу судьбы изопьем,
Выпьем, милая, чашу иную вдвоем.
Может статься, что сделать глотка перед смертью
Не позволит нам небо в безумье своем.

Забавно здесь под волчьим взглядом
повсюдной жизни колыхание,
а гибель молча ходит рядом,
и слышно мне её дыхание.

 Под шум дубрав, под шёпот нив
Я сплю среди родных просторов,
Великодушно извинив
И должников, и кредиторов. 

Ругая жизнь за скоротечность,
со мной живут в лохмотьях пестрых
две девки - праздность и беспечность,
моей души родные сестры.

Извечно человеческая глина
нуждается в деснице властелина,
и трудно разобраться, чья вина,
когда она домялась до гавна.