Не верю в разум коллективный
с его соборной головой:
в ней правит бал дурак активный
или мерзавец волевой. 

На убогом и ветхом диванчике
я валюсь, бездумен и тих,
в голове у меня одуванчики,
но эпоха не дует на них.

Я не жалею о попытках
заняться прибыльной игрой,
и только память об убытках
порой горит, как геморрой.

Сызмальства сгибаясь над страницами
все на свете помнил он и знал,
только засорился эрудицией
мыслеиспускательный канал.

Сквозь общие радость и смех,
под музыку, песни и танцы
дерьмо поднимается вверх
и туго смыкается в панцирь.