Не верю в разум коллективный с его соборной головой: в ней правит бал дурак активный или мерзавец волевой.
На убогом и ветхом диванчике я валюсь, бездумен и тих, в голове у меня одуванчики, но эпоха не дует на них.
Я не жалею о попытках заняться прибыльной игрой, и только память об убытках порой горит, как геморрой.
Сызмальства сгибаясь над страницами все на свете помнил он и знал, только засорился эрудицией мыслеиспускательный канал.
Сквозь общие радость и смех, под музыку, песни и танцы дерьмо поднимается вверх и туго смыкается в панцирь.