Дверь насущного хлеба мне, боже, открой: Пусть не подлый подаст - сам дай щедрой рукой. Напои меня так, чтобы был я без памяти, Потому и заботы не знал никакой.
Что хочет женщина, того желает Бог, Об этом мне твердят и дни, и ночи, А знал бы Он, чего она не хочет, То мне материально бы помог!
Прочтет с улыбкою потомок про кровь и грязь моей эпохи, так улыбается ребенок на похоронной суматохе.
Россия обретет былую стать, которую по книгам мы любили, когда в ней станут люди вырастать такие же, как те, кого убили.
Молчу, скрываюсь и таю, чтоб даже искрой откровения не вызвать пенную струю из брюк общественного мнения.