Я проснулся несчастным до боли в груди -
я с врагами во сне пировал;
в благодарность клопу, что меня разбудил,
я свободу ему даровал.

В литературном алфавите
я сзади всех до одного:
сперва идут, кто блядовитей
и гибче выя у кого.

Финал кино: стоит кольцом
десяток близких над мужчиной,
а я меж них лежу с лицом,
чуть опечаленным кончиной.

Божий мир так бестрепетно ясен
и, однако, так сложен притом,
что никак и ничуть не напрасен
страх и труд не остаться скотом.

Фортуна  с евреем крута,
поскольку в еврея вместилась
и русской души широта,
и задницы русской терпимость.