В том, что я сутул и мешковат,
что грустна фигуры география,
возраст лишь отчасти виноват,
больше виновата биография.

Пусть жизнь прошла, но песня не допета,
И вам меня придется извинить.
Ведь факелом, костром, пусть сигаретой.
Я буду тлеть, чадить, дымить, коптить. 

Да, друзья-художники, вы правы,
что несправедлив жестокий срок,
ибо на лучах посмертной славы
хочется при жизни спечь пирог.

Полистал я его откровения
и подумал, захлопнув обложку,
что в источник его вдохновения
музы бросили дохлую кошку.

Я в этой жизни - только странник,
и вновь уйду в пространство ночи,
когда души отверстый краник
тепло свое сполна расточит.