В том, что я сутул и мешковат, что грустна фигуры география, возраст лишь отчасти виноват, больше виновата биография.
Пусть жизнь прошла, но песня не допета, И вам меня придется извинить. Ведь факелом, костром, пусть сигаретой. Я буду тлеть, чадить, дымить, коптить.
Да, друзья-художники, вы правы, что несправедлив жестокий срок, ибо на лучах посмертной славы хочется при жизни спечь пирог.
Полистал я его откровения и подумал, захлопнув обложку, что в источник его вдохновения музы бросили дохлую кошку.
Я в этой жизни - только странник, и вновь уйду в пространство ночи, когда души отверстый краник тепло свое сполна расточит.