Тюрьмою наградила напоследок
меня отчизна-мать, спасибо ей,
я с радостью и гордостью изведал
судьбу ее не худших сыновей.

Даже в тесных объятиях земли
буду я улыбаться, что где-то
бесконвойные шутки мои
каплют искорки вольного света.

Я врос и вжился в роль балды,
а те, кто был меня умней,
едят червивые плоды
змеиной мудрости своей.

Замечая, что старею,
Не боясь за гонорею,
Всё сильней люблю я женщин...
Жаль, они меня всё меньше.

Приемлю тяготы скитаний,
ничуть не плачась и не ноя,
но рад, что в чашу испытаний
теперь могу подлить спиртное.