Мир хотя загадок полон, есть ключи для всех дверей; если в ком сомненья, кто он, то, конечно, он еврей.
Как здорово, что унитаз холодный, Он остужает пыл воображенья. Ведь до чего б дошел наш ум свободный В экстазе эпохальном несваренья.
И сер нащ русский Цицерон, и вездесущ, как мышь, а мыслит: "Цыц, Арон!" и "Рабинович, кыш!"
Враги мои, бедняги, нету дня, чтоб я вас не задел, мелькая мимо; не мучайтесь, увидевши меня: я жив еще, но это поправимо.
- Русь-старушка все хлопочет: То рыдает, то хохочет. - Так и мечется, бедняга, от ГУЛАГа, до "Аншлага".