Моя империя опаслива:
при все своей державной поступи
она привлечь была бы счастлива
к доносной службе наши простыни.

Живешь блаженным идиотом,
не замечая бега лет,
а где-то смерть за поворотом
глядит, сверяясь, на портрет.

Я счастья ждал от бытия,
Желал его, аж сердце ныло.
Оно пришло... и понял я,
Что ждать его приятней было.

Поёт не зря моя душа
И дело, вовсе, не в стакане.
Жизнь беспричинно хороша,
Когда конец её в тумане.

В России даже ветреные ветры,
дышавшие озоном обновления,
надули на века и километры
палачества, крушений и растления.