Прошло сквозь воровство любое царство, Пусть даже в нём была и гладь, и тишь, Но сколько ни воруй у государства — Своё ты всё равно не возвратишь.
Еврей тоскует не о прозе болот с унылыми осинами, еврей мечтает о берёзе, несущей ветки с апельсинами.
Везде цветя на все лады и зрея даже в лютой стуже, евреи - странные плоды: они сочней, где климат хуже.
Еврей весь мир готов обнять, того же требуя обратно: умом еврея не понять, а чувством это неприятно.
Забавно, что слабея и скудея, заметно остывая день за днём, в себе я ощущаю иудея острее, чем пылал когда огнём.