Кишит певцов столпотворение, цедя из кассы благодать; когда продажно вдохновение, то сложно рукопись продать.
Повсюду, где забава и забота, на свете нет страшнее ничего, чем цепкая серьезность идиота и хмурая старательность его.
Молитва и брань одновременно в живое сплетаются слово, высокое с низким беременно все время одно от другого.
Устав от евреев, сажусь покурить и думаю грустно и мрачно, что Бог, поспеша свою книгу дарить, народ подобрал неудачно.
Я все же очень дикий гусь: мои устои эфемерны - душой к дурному я влекусь, а плотью - тихо жажду скверны.