Она была собой прекрасна,
и ей владел любой подлец;
она была на все согласна,
и даже - на худой конец.

Наряды стали вдруг длиннее,
навязан бабам жуткий стиль -
международные евреи
реализуют свой текстиль.

Всерьез меня волнует лишь угроза -
подумаю, мороз бежит по коже, -
что я из-за растущего склероза
начну давать советы молодежи.

С природой здесь наедине,
сполна  достиг я опрощения;
вчера во сне явились мне
Руссо с Толстым, прося прощения.

 Поэт забыт, поэта нету,
Поэт бесславно канул в Лету,
А так хотелось, блин, в натуре,
Оставить след в литературе!