Это был не роман, это был поебок,
было нежно, тепло, молчаливо
и, оттуда катясь, говорил колобок:
до  свиданья, спасибо, счастливо.

Полюбил я однажды и чуть не пропал:
мать люблю - дочь ревнует, и в доме кагал!
Хоть спартанок не триста, а только лишь двое,
вспомнив Ксеркса, я поле сражения сдал!

Уже былой России нет
(хоть нет и будущей покуда),
но неизменен ход планет,
и так же любит нас Иуда.

С укором, Господь, не смотри,
что пью и по бабам шатаюсь:
я все-таки, черт побери,
Тебя обмануть не пытаюсь.

Есть в идиоте дух отваги,
присущей именно ему,
способна глупость на зигзаги,
недостижимые уму.