Это бы не роман, это был поебок,
было нежно, тепло, молчаливо
и, оттуда катясь, говорил колобок:
до  свиданья, спасибо, счастливо.

Где-то уже возле сорока
глядя вверх медлительно и длинно,
вдруг так остро видишь облака,
словно это завтра будет глина.

Мир совершенствуется так -
не по годам, а по неделям, -
что мелкотравчатый бардак
большим становится борделем.

Давай, Господь, решим согласно,
определив друг другу роль:
ты любишь грешников? Прекрасно.
А грешниц мне любить позволь.

Когда отвага с рискм связана,
прекрасна дерзости карьера,
но если смелость безнаказанна,
цена ей - хер пенсионера.