В последний путь немногое несут:
тюрьму души, вознесшейся высоко,
желаний и надежд пустой сосуд, 
посуду из-под жизненного сока.

Сбылись грезы Ильича,
он лежит, откинув тапочки,
но горит его свеча:
всем и всюду все до лампочки.

О судьях узнал я однажды навек,
Узнал потому, что на деле так вышло;
Судья — это очень большой человек,
Который законом владеет, как дышлом.

Как я пишу легко и мудро!
Как сочен звук у строк тугих!
Какая жалость, что наутро
я перечитываю их!

Моей судьбы кривая линия
была крута, но и тогда
я не кидался в грех уныния
и блуд постылого труда.