Бесцветен, благонравен и безлик,
я спрятан в скорлупу своей типичности;
безликость есть отсутствие улик
опасного наличия в нас личности.

Вожди протерли все углы,
ища для нас ключи-отмычки,
чтоб мы трудились как волы,
а ели-пили как синички.

Виновен в этом или космос,
или научный беспредел:
несовращеннолетний возраст
весьма у дев помолодел.

Строки вяжутся в стишок,
море лижет сушу.
Дети какают в горшок,
а большие - в душу.

Я теперь вкушаю винегрет
сетований, ругани и стонов,
принят я на главный факультет
университета миллионов.