Детьми к семье пригвождены, мы бережем покой супруги; ничто не стоит слез жены, кроме объятия подруги.
Уже мы в гулянии пылком участие примем едва ли, другие садятся к бутылкам, которые мы открывали.
А ночью небо раскололось, и свод небес раскрылся весь, и я услышал дальний голос: не бойся смерти, пьют и здесь.
С тоской копаясь в тексте сраном, его судить самодержавен, я многим жалким графоманам бывал сиятельный Державин.
Когда сосед бывает пьян, Я убеждаюсь всё сильней, Что мы не все от обезьян, Что кое-кто и от свиней.