Я лягу в землю плотью смертной,
уже недвижной и немой,
и тени дев толпой несметной
бесплотный дух облепят мой.

Душа наполнена стремленьем
Достичь такого "потолка",
Чтоб никогда уже забвеньем
Не угрожали ей века.

Когда-нибудь, впоследствии, потом,
но даже в буквари поместят строчку,
что сделанное скопом и гуртом
расхлебывает каждый в одиночку.

Я столько всякой видел пакости,
что лишь единственно от разности
я мог бы стать сосудом святости,
когда б не стал бутылью праздности.

За глину, что вместе месили,
за долю в убогом куске
подвержен еврей из России
тяжелой славянской тоске.