Я лягу в землю плотью смертной, уже недвижной и немой, и тени дев толпой несметной бесплотный дух облепят мой.
Наш век легко плодит субъекта с холодной згой в очах порочных, с мешком гавна и интеллекта на двух конечностях непрочных.
Мы вовсе не грешим, когда пируем, забыв про все стихии за стеной, а мудро и бестрепетно воруем дух легкости у тяжести земной.
Есть вещи, которые лучше не знать, Спасая себя от прострации. И выбор нелегок, с чего же начать, С грамматики, иль с пунктуации.
И я сказал себе: держись, Господь суров, но прав, нельзя прожить в России жизнь, тюрьмы не повидав.