Во всех углах и метрополиях затворник судеб мировых, еврей, живя в чужих историях невольно вляпывается в них.
Край чудес, едва рассудком початый, недоступен суете верхоглядства; от идеи, непорочно зачатой, здесь развилось несусветное блядство.
С банальной быстротечностью хотя мы все умрём, еврейство слиплось с вечностью, как муха - с янтарём.
Где сегодня было пусто на полях моих житейских, завтра выросла капуста из билетов казначейских.
Враги мои, бедняги, нету дня, чтоб я вас не задел, мелькая мимо; не мучайтесь, увидевши меня: я жив еще, но это поправимо.