Одна загадка в нас таится,
душевной тьмой вокруг облита,
в ней зыбко стелется граница
еврея и антисемита.

Вовек я власти не являл
ни дружбы, ни вражды,
а если я хвостом вилял -
то заметал следы.

Не судьбы грядущей тучи,
не трясина будней низких,
нас всего сильнее мучит
недалекость наших близких.

За годом год я освещу
свой быт со всех сторон,
и только жаль, что пропущу
толкучку похорон.

Уже мне восемьдесят лет, 
а всё грешу стихосложением. 
И хоть нисколько не поэт, 
но я мудак с воображением.