Куда по смерти душу примут,
я с Богом торга не веду;
в раю намного мягче климат,
но лучше общество в аду.

Наследства нет, а мир суров;
что делать бедному еврею?
Я продаю свое перо,
и жаль, что пуха не имею.

По дряхлости скончался своевременно
режим, из жизни сделавший надгробие;
российская толпа теперь беременна
мечтой родить себе его подобие.

Известно всем теперь отныне
из наших опытов крутых:
союз мерзавцев со святыми
опасен только для святых.

Я задержусь на этом глобусе
и сочен буду как оладушка,
покуда юноша в автобусе
не скажет мне: "Садитесь, бабушка."